Трагическая история боксера Эдвина Валеро и его супруги. Что произошло с восходящей звездой бокса? Семейная драма бойцовской семьи. Рассказ от Александра Беленького.
Я не помню, когда сделал тогда свое второе предсказание. Что боксер Эдвин Валеро с вытатуированном у него на груди президентом Чавесом не протянет долго. И сделал ли это предсказание вообще? Помню, что думал об этом, уверен был, но вот сказал ли? Точнее, успел ли сказать? То, что мысль была, это точно. В любом случае тут гордиться нечем. Надо только чуть-чуть знать этот мир, откуда Валеро происходил, чтобы его сделать. Тем не менее, даже меня потрясла смерть Валеро. Чем? Своей стремительностью. Вот он ходит по всем телевизионным экранам такой поникший с огромным охранником выше его на голову и шире на один мускулистый корпус и даже пальцы на его чемпионских ногах и те каются. До сих пор помню, как Валеро куда-то направлялся, и охранник пригибает его и без того склоненную голову… И вот раз – и нам сообщают, что его уже нет. Вообще нет. Сказали, что он повесился ночью. И точка.
Я тогда говорил и писал, что как-то все уж очень быстро. Все как фолкнеровская формула человеческой жизни «не был – есть – был». И вот та часть, когда человек «есть», на глазах у нас превращалась в маленькое-маленькое пятнышко – и исчезало. Мог Валеро покончить с собой? Да, конечно. Могли ему помочь? Безусловно. Желающих, чтобы он как-то дематериализовался, было пруд пруди. Сейчас, копаясь в источниках, я обнаружил, что далеко не один такой, кто полагает, что ему помогли уйти из жизни. Тогда, одиннадцать лет назад, я был как вопиющий в пустыне, но вот прошло время, и все сомневающиеся нашлись и даже высказались. Причем примерно, как я тогда. То есть, ничего не утверждая, но именно говоря, что всякое возможно. М-да, возможно…
21 апреля 2010 года, всего через два дня после гибели Валеро я написал в «Спорт-экспрессе» статью «Пока Шекспир отдыхал». Нет уже ни меня, ни редакции. «Спорт-экспрессом», точнее, тому немногому, что от него осталось, командует какой-то мальчик, но статью я нашел удивительно легко. Сразу. Вот она . Как будто стольких лет не было, и нас все еще волнует, как выдающийся боксер Валеро дошел до жизни такой. Точнее, до смерти.
С чего все началось? С того, что последние полгода он был совсем дурной. Его очаровательная жена, Дженнифер Каролина Вьеха де Валеро, которая в свои 24 года напоминала 15-летнюю девочку, дважды поступала в госпиталь, избитая, как докер в пьяной драке. Она говорила, что все это результат того или иного несчастного случая и что муж к этому никакого отношения не имеет. Ни-ни, то есть. Потом предположительно 25 марта 2010 года она попала в госпиталь в третий раз. Избита на этот раз была так, что чуть не погибла. Сломано ребро, которое чуть не вошло в легкое. Сначала она не выдержала и сказала, что виноват муж, но быстро изменила историю на падение с лестницы. Перепутала. Когда с мужем поговоришь, когда с лестницы упадешь – понимаете, похоже.
Кстати сам Валеро тогда слегка побушевал в больнице и произвел такое дикое впечатление на врачей, что позже пришлось признаться, что он алкоголик. Ему была назначена терапия на дружественной Кубе. Видимо на Острове Свободы его собирались свободой и лечить. Дни шли. В один из этих дней не до конца освобожденный Валеро попал в инцидент на дороге и смылся оттуда. Что ему было? Ничего ему не было. Герой! А как героя наказывать? Героя можно только прощать. Казалось, что это будет продолжаться вечно, но хватило времени меньше суток, чтобы этот кошмар закончился.
В 5.30 утра 18 апреля растерянный Валеро, по рассказам, сомнамбулически поведал работникам отеля, где тогда жил, что он только что убил свою жену, и она, уже мертвая, лежит в его номере. В 1.30 ночи 19 апреля самого Валеро нашли повесившимся в камере. Прошло всего двадцать часов. Это было все то время, которое отделяло Валеро от смерти до смерти. От смерти жены до своей собственной. Рассказывали, и рассказы уточнялись, что человек, сидевший в соседней камере (изначально он был сокамерником), забеспокоился ночью о том, что в соседней камере что-то происходит. Пока пришли охранники, пока открыли дверь, пока увидели Валеро, прошло какое-то время. Говорили, что Валеро был еще жив, но угас буквально в ту секунду, когда его освободили из петли. Вот и все.
В статье «Пока Шекспир отдыхал» я сказал, как мне попалась статья какого-то малого из венесуэльских журналистов, наспех написанная и переведенная. После прочтения ее у меня было «желание помыться». Сейчас я помню только его. А сама статья… Помню только какой-то омерзительный плач: «Ой, ВаЛЕро-о-о-о… Ой на кого же ты нас остави-и-И-и-ил… Ой, мальчик на-А-А-А-аш…» и еще много «ой», «ай» и «ай-яй-яй». Президент Чавес был, конечно, очень специфический товарищ, о чем мне поведали люди из числа противников Америки в Венесуэле побывавшие, но, тем не менее, вспоминавшие этот безамериканский рай не без дрожи. К тому же он уже умер, так что с него взятки гладки, но у меня назрел вопрос, которого не было одиннадцать лет назад: а так ли важно, сам Валеро покончил с собой или нет? И особенно много этих вопросов становится, когда я смотрю на очаровательную девочку, которая была его женой, и думаю, что ее больше с нами нет, хотя ей и сейчас было бы лишь за тридцать и выглядела бы она на двадцать пять, и ее двух не менее очаровательных дочек, у которых, надеюсь, все в порядке.
Да-да-да, я знаю о том, что у Валеро было затемнение в мозгу, о котором что бы то ни было еще узнать крайне сложно. Было. Но разве его это обеляет? Разве последние полгода его жизни не говорили о том, что что-то с ним надо делать? Неужели Дженнифер Каролина Вьеха де Валеро не заслуживает какой-то мести? И все только потому, что убивший ее муженек был талантом? Как я написал в той давно забытой моей статье «Пока Шекспир отдыхал»: «Вообще как-то гадко делается от тут же заполнивших интернет скупых мужских причитаний типа «бе-е-е-е-едненький». Причем все они обращены именно к Валеро. Ну, конечно, какой талант пропал! Ну а жена, конечно, не бедненькая, хоть она столько лет и терпела этого святого человека и умерла, замученная им насмерть. И дети, оставшиеся круглыми сиротами, тоже не бедненькие. Нет, ну детей, конечно, жалко. Но очень, между прочим, и только в десятую очередь, а вот Валеро…»
Причем, что характерно, это у меня тогда вырвалось под впечатлением от причитаний того венесуэльского шелкопряда, то есть, я хотел сказать журналиста. Я считал тогда, что надо было вытащить на свет Божий всю правду о том, как высокий друг Валеро президент Чавес его покрывал. А нужно ли? В конце концов, Чавес сам теперь за все отвечает. И, надо думать, хорошо отвечает. Господи, помилуй его грешного, даже если миловать его не за что. И помилуй грешного Валеро. Но самое главное, помилуй безгрешную его супругу. Будь к ней милостив. Пожалуйста. И к нам заодно.
