6 апреля на нашем YouTube-канале Meta Fight вышел большой документальный фильм об Асланбеке Бадаева, в котором вы увидите вице-президента ACA в абсолютно новом свете. Вас ждет несколько захватывающих интервью Асланбека, и сегодня мы представляем вам вторую часть.
Если вы пропустили первую часть, можете посмотреть ее здесь.
В интервью MMA.Metaratings.ru Бадаев рассказал:
- о своем родовом селе Элистанжи;
- о родителях, которые работали в сфере культуры;
- о школьных временах и любви к книгам;
- о поступлении в университет и работе в охране;
- о работе на телевидении;
- о возвращении в Грозный спустя 21 год;
- о работе в лиге АСА.
«В своем селе я обретаю покой, там чувствуется безмолвная сила наших предков»
– Мое родовое селение – Элистанжи. Это место, где я родился, прожил первые четыре года своей жизни. Это то место, куда я постоянно возвращаюсь, где похоронены самые близкие мои люди. Даст Всевышний, я тоже там буду. Это самое дорогое место для меня после Мекки и Медины – мусульманских святынь.
«В Элистанжи я обретаю покой, там чувствуется безмолвная сила, которая была у наших предков, та жизнь, которую они прожили. Нам даже не нужно читать это в книжках, потому что 20 лет назад происходили определенные события. Было много героических поступков, преодолений себя. Элистанжи для меня – очень особенное место»
Это парадокс, но из моего села вышло не так много спортсменов. Зато там родились люди, которые проявили себя в других направлениях. В этом даже есть плюс. Я не хочу, чтобы нас измеряли по спортивным достижениям. Да, это присуще всем кавказцам, то, что ценится на Кавказе. Мы любим быть смелыми, отважными и воинственными. Но жизнь многогранна. Приятно, когда есть писатели, драматурги. Из нашего села вышло много богословов и религиозных ученых. Это дорогого стоит. Там есть мечеть, которая когда-то была домом культуры. У меня родители заслуженные работники культуры республики. Они работали в театре, мама – поэтесса и писательница. Там они ставили театральные постановки. Потом дом культуры преобразовали в мечеть. Многие, кто углубился в религию, были студентами моих родителей и ходили в театральные кружки.
«В школе я провел много счастливых мгновений. Это было самое прекрасное время в моей жизни»
– Понятно, откуда у Асланбека Бадаева такой слог. Гены сыграли свою роль.
– Я очень благодарен своим родителям, они привили мне любовь к знаниям. Не было такого, чтобы они меня заставляли что-то делать. Просто на своем примере все показывали. Нам казалось, что так и надо. Все в семье были способны в плане игр на музыкальных инструментах. Все парни играли на гитаре. Конечно, это уже в прошлом. Но определенные способности были.
«Ты чувствуешь, когда тебе что-то дается, а что-то – нет. Я попробовал себя в ММА и понял, что это не мое. Очень усердно тренируюсь, но ударная техника мне никогда не давалась. У меня нет кровожадности, которая нужна для выступлений в ММА»
От родителей, конечно, многое передалось. Когда я учился в школе, очень сильно ждал, когда закончатся уроки, чтобы пойти в местную библиотеку. Когда мы жили в Карачаево-Черкесии, я шел после уроков домой, переодевался и направлялся в библиотеку. До сих пор вспоминаю запах старых книг. Ты как будто в другом измерении. Искал повод, чтобы не уходить оттуда. Не было читального зала, а я садился и не уходил оттуда. Тогда я был самым счастливым человеком. Мама приготовила покушать, а ты идешь домой со стопкой книг.
У меня еще штанга дома была. Вот этот распорядок дисциплинировал меня. Утром школа, потом – библиотека, дальше – тренировки и снова библиотека. Не мог уснуть, пока не дочитаю определенное количество страниц. Мне мама говорила, чтобы я шел спать. Но я не ложился. Тема религии была актуальна. И намаз я начал делать там, впервые пост держал в Карачаево-Черкесии. Хорошее это было время. Я сейчас понимаю, насколько важно было постигать разные стороны жизни. Это сформировало меня как личность.
Потом, когда я начал играть в футбол. Мы как-то поехали на районные соревнования, я был самым маленьким – учился в пятом классе. А вся сборная училась в 10-11 классах. Весь матч тренер не выпускал меня, я уже подумал, что он не рассчитывает на меня. Потом тренер спросил у меня, хочу ли я выйти. Я был обиженным и отказался. Жалел об этом, надо было выйти. Не то что бы я испугался, но проявил определенную принципиальность. В школе я провел много счастливых мгновений. Это было самое прекрасное время в моей жизни, самые прекрасные воспоминания, когда все мои родные были вместе.
«Когда на Евро-2000 Италия проиграла Франции, я плакал до утра и не мог уснуть»
– А какие книги ты читаешь? Как относишься к книгам по психологии и тому, как строить бизнес?
– Да я и сейчас не читаю эти книги. Вероятно, я приду к этому чуть позже. Для меня книга – это отдых, в первую очередь, отдых мыслями и ассоциации. Когда ты читаешь психологические книги и тренинги, что ты будешь представлять? В книгах я ищу образы и мысли, которые отвлекут меня от повседневной жизни. Люблю исторические книги, классику. «Отцы и дети» перечитываю. И каждый раз я нахожу для себя что-то новое. Актуальная тема противостояния отцов и детей остро стоит и сегодня.
Читаю вслух, чтобы поработать с дикцией. Знания я люблю получать на практике. Опыт общения с людьми ничего не заменит. Тот же менеджмент, который мы используем в работе матчмейкером, – это общение с людьми. Это важно для меня. У меня, конечно, слабоговорящий английский, но я часто по видеосвязи созванивался с англоговорящими менеджерами, тренерами.
– Любовь к книгам во многом повлияла на то, в какой профессии ты себя видел? Ты же учился на факультете журналистики.
– Я учился в краснодарском университете культуры и искусств. Поступил на факультет теле-радиовещания по специальности «Режиссура, кино и телевидение». Кто-то после ВУЗа пошел в кино, начал снимать фильмы. Но это было не для меня. Мне больше нравилось говорить короткими и точными фразами, которые, наверное, меня, как личность, характеризуют. Я был предрасположен к этому.
«В детстве я начал смотреть футбол, болел за Италию. Помню трагедию Дэвида Бэкхема, молодого Майкла Оуэна. Когда на Евро-2000 Италия проиграла Франции, я плакал до утра и не мог уснуть. Родители меня успокаивали, хотели вызвать скорую. Серьезно переживал это поражение, очень серьезная трагедия для меня. Эти моменты научили меня рассуждать. «Лацио» проиграл «Валенсии», а «Валенсия» в финале играет с «Барселоной». И раз – «Валенсия» проходит «Барселону». И все это я рассказывал окружающим. Еще тогда во мне начали замечать задатки журналиста. Родные мне не говорили об этом»
10 и 11-е классы я заканчивал в другой школе. Подрался с парнем, а мой преподаватель принял его сторону по национальному признаку. Учитель после этого начал точить на меня зуб, вставлять палки в колеса. Но моя мама решила отдать меня в другую школу, очень сильную школу. Этот переход был повышением для меня.
«До сих пор поражаюсь, как Всевышний уберег меня от всех соблазнов»
– Моя родная сестра сказала, что мне нужно поступать на журналистику. Мы выбили направления. Помню, как мы готовились – моя сестра все за меня печатала, а я сидел и играл в PlayStation. Она понимала, что у меня есть уровень и возможности. Я пошел на экзамен в красной рубашке с галстуком и пиджаке. А другие ребята из Краснодарского края пришли на экзамен в шортах, несерьезно отнеслись ко всему этому. Наш декан Владимир Викторович Рунов сказал: «Когда я увидел, как ты одет, сразу понял, что ты поступишь». Мы начали с ним общаться на экзамене.
Чеченец из Карачаево-Черкесии, который сносно на русском излагает свои мысли. Меня настолько недооценивали, так обидно было. Думали, что я кавказец, а значит, априори недалекий человек. На третьем курсе был предмет «История Кубани». Мой преподаватель сказал: «Зачем тебе эта история Кубани, зачем мучать тебя и меня? Назови одного чеченского просветителя или писателя, известную личность. И я поставлю тебе «зачет». Тогда я читал книгу про Абдурахмана Авторханова (ученый-историк и писатель). И мне поставили «зачет» без вопросов.
Я был теоретиком, у меня не было возможностей купить компьютер, ноутбук. Учил и заучивал, но на практике проявить себя не мог. Потом в университете я ловил панику, когда задавали практические задания. Не люблю рассказывать о трудностях в деталях, я считаю, что надо сохранять свое достоинство. 16-летний парень поехал в Краснодар, и этот мир открылся для него по-новому. Перед этим я сильно углубился в религию, начал читать Коран, делал намазы в мечети. Потерял интерес к жизни, которая была за пределами дома, школы и спортзала. Мои родители забеспокоились, я спорил с ними.
В таком состоянии я переживал, что приеду в город, где мир для меня будет открыт. Все доступно, ты молодой парень, куча страстей. Я приехал в Краснодар, и там действительно было много страстей. До сих пор поражаюсь, как Всевышний уберег меня от всего, что там происходило. Было много шансов пойти не по той дороге. Я понятия не имел, что я делаю и как я живу. Но понимал, что мне можно, а чего нельзя. Да, в плане религии я очень быстро сдал. Коран перестал читать, намаз мог пропустить, пост не держал. Но в плане учебы и тренировок я был усерден. Работал в охране. Днем сидел на парах, вечером – тренировался по борьбе. У нас был тренер Абдулла Магомедович – аварец из Хасавюрта, который чисто разговаривал по-чеченски. Это помогло мне.
Днем учился, вечером тренировался, немного спал и шел на смену в охрану. Пары пропускал, на тренировках мог упасть в обморок. Невысыпания сильно сказывались на мне. Но нужно было зарабатывать деньги, достойно проходить этот путь. В университете шел на красный диплом. Видя мое усердие и благодарность, преподаватели где-то закрывали глаза и давали мне возможность реабилитироваться. Но я сейчас понимаю, что у меня не было таланта и практических знаний. Университет я закончил с красным дипломом.
«Хасиев дал понять, что хочет видеть меня в обновленной лиге в качестве вице-президента»
– На последних курсах ходил на практику, но не проявил себя. Я подумал, что это не мое, и продолжил работать в охране. На то время я зарабатывал неплохие деньги, почувствовал их вкус, мог позволить себе многое. И тогда я подумал: «А зачем мне эта работа, если в охране могу работать?» Но в какой-то момент мне предложили работать на телевидении. В охране я зарабатывал 40-50 тысяч рублей, что было очень неплохим показателем в 2010 году. А на телевидении предлагали 13 тысяч. Ничего себе. После 45 на 13. Но сердце мне сказало, что надо работать по специальности.
Я себя не проявил, но что-то у меня начало появляться. Меня взяли на работу, по итогу. У человека, который принял меня, были проблемы и разговоры с начальством. Первый чеченец на кубанском телевидении – это восприняли с боязнью. Меня полюбили коллеги, мы были чистосердечным организмом. Больше пяти лет я проработал на кубанском телевидении. У меня был акцент, поэтому меня не пускали в кадр.
Перед Олимпиадой в Сочи меня запустили в эфир, но я в кадре выглядел нерешительным. Сейчас понимаю это. После этого веру в меня потеряли, хотя я неофициально возглавлял спортивную редакцию, которая состояла из двух человек. В самые трудные моменты я тянул эту лямку. Но в какой-то момент я понял, что у меня не будет роста. Нужно было менять место работы и жительства. Возвращаться в Грозный или ехать в Москву? В 27 лет ехать в столицу и начинать все с начала было поздно. Многие мне посоветовали вернуться в Грозный.
Тогда набирала обороты лига ACB и клуб «Ахмат». Дома мне дали работать на телевидении, я записал пилотный выпуск подкаста «Экстра-раунд». Всем понравилось. Потом устроился в клуб «Ахмат», но с лигой AСB у меня не получилось. Я очень благодарен Абузайду Висмурадову за то, что он сразу дал мне много возможностей. Я работал в пресс-службе клуба, записывал интервью, комментировал бои на федеральном канале. Он поверил в меня, как и другие люди. Это делалось не за красивые глаза, они видели во мне потенциал. Затем произошло слияние двух лиг, а Майрбек Хасиев передал через ребят, что хотел бы видеть меня в обновленной лиге в качестве вице-президента. Это было для меня большой честью.
