Денис Тюлюлин — боец ММА, который был основным спарринг-партнером Шона Стрикленда к бою с Джеком Херманссоном. В интервью mma.metaratings.ru он рассказал всю правду о Стрикленде — как о бойце и о человеке. Почему он регулярно избивает спарринг-партнеров, как Шон упал в нокаут за пару дней до боя с Херманссоном и что отличает российских бойцов от западных. Все это и многое другое — в нашем интервью.
«С профессионалами он так себя не ведет»
— Ты был в углу Шона Стрикленда и принимал непосредственное участие в его подготовке к бою с Херманссоном. Как так вышло, что ты стал его основным спарринг-партнером?
— Я пришел на спарринги в Xtreme Couture (топовый американский клуб бойцов ММА — прим. mma.metaratings.ru ). Шон подошел, спросил, какой у меня вес и предложил провести с ним раунд в стойке. Мы подрались, ему понравилось. Он хотел меня уронить, но у него не получилось — я дал сдачи (Смеется). Мы стали часто пересекаться, и он все время меня спрашивал, мол, когда же ты снова придешь в зал. А у меня назначенного боя нет — смысл мне часто спарринговать? Всю основную работу в спаррингах я в основном провожу с Муслимом Салиховым и на групповых тренировках. Шон через Муслима узнал об этом и предложил мне оплату за спарринги — 100 долларов за три раунда. Работа в зале не была моей основной деятельностью. В Америке я, прежде всего, занят помощью своему близкому товарищу, я у него в найме. Я подумал, что мне не помешает дополнительный доход, к тому же спарринги с топом UFC — отличная реклама. С тех пор мы стали постоянно работать с Шоном.
— Что насчет тех видео, где Стрикленд избивает людей в зале?
— Если в зал приходят новые люди — разодетые и разрисованные — и начинают рассказывать про себя, какие они, мол профессионалы, они сразу становятся объектом для Шона. Он сразу начинает вот это: «Пойдем в спарринг, чего ты?» В России мы привыкли не обращать внимание на таких людей, максимум можем посмеяться, а он их избивает. Такие вот случаются ситуации. Либо же он просто едет в зал и пишет в твиттере: «Кто сегодня хочет жестко поработать?» И люди приезжают. Но здесь нужно понять — с профессионалами он так себя не ведет. Все люди, которые выложены у него в инстаграме — это просто хейтеры.
— А как проходили ваши спарринги?
— Я скажу так: для американцев жесткие спарринги — это «изи» (легкие) спарринги в Махачкале. Многие ребята здесь — очень мягкие, «плавающие». Если их привезти на отработки к какому-нибудь Исламу Муртазаеву (топовый российский кикбоксер — прим. mma.metaratings.ru ), то они просто убегут от него (Смеется). Поэтому американцы испытывают «вау» от спаррингов с россиянами. Вот Шону и понравилось. Я работаю с ним жестко, он со мной тоже. Ближе к бою, конечно, мы были гораздо аккуратнее. Ему нравятся жесткие ребята, он сам везде говорит, что американцы в этом плане очень нежные. Шон любит работать с ребятами из России, с дагестанцами.
«За две недели до боя он упал, причем упал хорошенько»
— А почему он провел такой излишне аккуратный бой с Херманссоном?
— Да, даже в интервью после боя он сказал, что боялся своего оппонента. Могу сказать так — за две недели до боя он упал, причем упал хорошенько. В спаррингах такое бывает. Ничего серьезного, но по нему попали. Поэтому я думаю, что это одна из причин такого скучного боя — этот случай сказался на нем психологически. Но в команде считают, что это «умный» бой. Как по мне, если это мейн-ивент, то там должна была плескаться кровь в разные стороны, и Шон реально это может. Ну, он когда вышел из клетки, даже извинился передо мной. Говорит, мол, извини, сегодня со мной что-то не то. Я такой: «да ладно, забей».
Из угла я все время говорил ему: «Поддавливай, поддавливай!» Потому что такой аккуратный стиль ведения боя позволял Херманссону восстанавливаться в перерыве между раундами. Парни из угла говорили мне, что он начнет давить в четвертом и пятом раундах, но этого так и не произошло. Думаю: «Ну ладно, наверное правда начнет работать активнее». Но нет — такая же история! Только в последние секунды он начал ему показывать, мол, давай, чего ты. Это он всегда делает, и на спаррингах тоже. Его, кстати, так и нокаутировали. Знали, что он будет делать концовку, и «тух» — и все (смеется)!
— А когда у Шона были последние спарринги перед боем?
— В день боя, прямо перед выходом. Да, это довольно своеобразно. Мы провели два раунда, не очень жестких. Он побил лапы, поборолся с парнем из Bellator, а потом провел со мной два полных раунда по пять минут. Причем он сам просил работать пожестче, но это психологически очень непросто делать, ведь ему вот-вот выходить на бой. Не хочется, чтобы не дай бог что-то произошло. А он останавливается и говорит, мол, жестче, жестче! Конечно, он отдыхал между раундами, но я такого раньше не видел.
«Можете спросить у кого-угодно, никто о нем плохого слова не скажет»
— И все же хочется понять, он на самом деле такой, каким выставляет себя в социальных сетях?
— В ММА — да, но как человек — он хороший, порядочный. Можете спросить у кого-угодно, никто о нем плохого слова не скажет. Интернет — это шоу. Просто сейчас он начал много говорить и поэтому стал интересен. У него ведь куча боев в UFC, но он не был особо известен. Лично я до знакомства с ним вообще не знал, кто это такой. Да, он, бывает, говорить всякую дичь в инстаграме, но в жизни он не такой. Когда ты с ним наедине, в клетке, он очень уважителен. А все те случаи, когда он кого-то нокаутирует, или обзывается во время спаррингов — со мной такого нет. Это работа, мы заняты делом.
Бывали, конечно, случаи. Пришел парень, его трудно было не заметить — весь разодетый, в тайских шортах, ему не хватало только головного убора. В России мы бы просто посмеялись, а для Шона такой человек сразу становится целью. Шон к нему подошел, предложил ему поспарринговать — и забил его. И снял это на камеру (смеется). Когда в инстаграме он нокаутировал парня ногой, то тот ему просто писал в интернете. Они списались, договорились, и вышла такая вот ситуация. Развлекается он так, наверное. Я не знаю. Вы же знаете — это Америка, это шоу. Не как у нас — у нас ребята стараются быть поскромнее. Но для Шона это приносит свои плоды, скоро он вполне может получить титульный бой.
— С чего начался твой бойцовский путь?
— Как и у многих, все началось с каратэ, в детстве. Потом недолго занимался боксом. После был армейский рукопашный бой, уже в армии. Какое-то время был разгульный образ жизни, но потом я понял, что хочу двигаться в этом направлении профессионально. В 25 лет я пришел в Evolve Gym к Максиму Баскакову, и так начался мой путь в профессионалах. Тогда я познакомился с Лешей Махно, Ринатом Фахретдиновым, Никитой Крыловым, Сергеем Хандожко, Яриком Амосовым. С тех пор мы двигались вместе. Такой путь вместе прошли — кто-то уже чемпионом Bellator стал.
— Какие перспективы видишь для себя в профессионалах?
— Пока что попробую зацепиться здесь, в Америке. Туристическая виза у меня действует до конца апреля, так что до последнего буду пытаться проявить себя здесь. И вопрос сейчас даже не в каких-то бешеных гонорарах, в местных лигах — типа Fury FC, LFA — платят даже меньше, чем предлагает ACA. 1+1 — это нормальный гонорар здесь, а в ACA такого не было даже когда я там дрался — в 2018 году. Цель в США — просто зацепиться за возможность, показать себя. Если не получится, то вернусь в Россию и попробую продолжить карьеру там. В России это определенно будет ACA.
— Ты считаешь ACA лучшей организацией в России?
— Смотря в каком компоненте. Мне нравится, как говорят эти люди, как они делает шоу. Нравится их отношение к бойцам, и я прежде всего говорю о контракте. Контракт — это гарантия боев, это очень важно для профессионального бойца. Бои в ACA всегда конкурентны, это всегда шоу. Ну и бонусы, конечно. Они в ACA просто офигенные. Думаю, в ACA меня будут ждать — русского парня со зрелищным стилем.
Полное интервью смотрите на нашем YouTube-канале .
