Российский боец легчайшего веса Денис Лаврентьев в эксклюзивном интервью MMA.Metaratings.ru рассказал о своем поражении от Рахима Мидаева, предстоящей встрече с Эдуардо Дантасом, увлечениях сына и о своем раннем прозвище – «Газманов».
«Все говорят: «Ты дерешься с ним?!»
– Поражение от Виктора Генри вы объяснили плохой формой и взяли у американца реванш. А что стало причиной поражения от Рахима Мидаева?
– На самом деле объективных причин никаких нет. Был пройден очень хороший лагерь в Таиланде. Очень тяжелая подготовка. Был готов на все 100 процентов, но просто у соперника зашел удар. Такое случается в нашем виде спорта, решают доли секунды. Так получилось. Этим единоборства интересны.
– Что вам помогло избавляться от стресса после поражения?
– В первую очередь, настроение было плохое из-за того, что я просто элементарно не мог сделать точный вывод, я был очень хорошо готов, прошел тяжелый лагерь, поэтому не мог понять, в чем причина. Причина в этих самых долях секунды. Нога хорошо попала. Именно это меня немножко разочаровало. Ну, а как настроение? Время лечит потихоньку, все забывается. Сейчас другой этап. Предстоит бой, очень непростой и титулованный соперник. Поэтому настраиваемся.
– Насколько вам знаком Эдуардо Дантас?
– Вообще я о нем не знал. Когда уже объявили, все начали подходить и говорить: «Ты дерешься с ним?!» Очень много людей подходили. А я отвечаю: «Это кто?» Понять не мог, кто он такой. А разные ребята говорили, что раньше видели много боев бразильца. Большое имя – это хорошо.
– Сохраняется ли у вас надежда попробовать свои силы в иностранном промоушене?
– Это вопрос я немножко отодвинул назад. У меня было время, были перспективы, были какие-то личные амбиции, эмоции. Но у меня не получилось. Много сопутствующих факторов было. Поэтому бьемся здесь, дома.
«Сын смотрит ММА и исполняет вертушки»
– Судя по различным видео, ваш сын Адам провел намного больше боев в прошлом году, чем вы. Как так получилось?
– Он вообще фанат единоборств. Занимается дзюдо. Он довольно неплохо борется, набирает обороты, но вот эта тенденция развития ММА в России, да и в мире… Постоянно дома смотрит какие-то ролики, начинает исполнять вертушки. Говорю, успокойся, просто занимайся дзюдо. Но ему это очень нравится. Он постоянно спрашивает: «Папа, когда мне будет 16, я пойду на ММА?» Я максимально отодвигаю его от этого. Очень не хочется, чтобы сын выходил в клетку, по крайней мере, пока.
«Очень любил песни Газманова»
– Почему в детстве вас называли «Газманов»?
– Я просто очень любил песни Олега Газманова, поэтому меня так и звали. Настолько любил, что слушал постоянно. И вот так прилипло.
– Три любимые песни Газманова.
– «Есаул», «Морячка», «Бродяга». В свое время Газманов был топ. Его хиты слушали постоянно.
«В России можно зарубиться на тренировке, в США – нет»
– Вы, как и Петр Ян, проводили подготовку в Таиланде. Когда семья рядом на сборах, вам это не мешает расслабиться вечером после тренировок?
– В этом году так не было. Было в предыдущие два-три года. Постоянно брал семью. У них был свой план – на отдыхе, на пляже. У меня был свой тренировочный план. В этом году я полетел один, чтобы меня ничего не отвлекало от лагеря.
– А в прошлые годы?
– На самом деле, нужна понимающая супруга. Она понимает твою работу, понимает нагрузки. С детьми она проводит время. Даже когда мы жили в Таиланде, у меня был отдельный номер.
– Когда последний раз тренировались в США?
– Насколько помню, это было два-три года назад.
– Сборы в США глобально отличаются от того, что происходит в Таиланде и России?
– У американцев немножко другой подход. Они очень бережно относятся друг к другу на спаррингах. Только начинаешь где-то включаться, сразу вылетает тренер и говорит: «Стоп, работайте легче». В Таиланде или в России такого нет. Ты можешь зайти и просто рубиться. Это частое явление. Конечно, есть опасность травм.
«Стерлинг выполнил программу-минимум»
– Какое впечатление осталось от поединка Алджамейна Стерлинга и Генри Сехудо?
– Стерлинг в очередной раз выполнил программу-минимум. При равном поединке судьи всегда склоняются на сторону чемпиона, а пояс у него. Все, что ему требовалось, он сделал.
– Стерлинга два года назад между собой вы называли «сучкой». А сейчас он производит впечатление чемпиона?
– Да, со временем немножко он поменял тактику, вырос. Надо отдать ему должное. Конечно, на тот момент были какие-то эмоции, что мы постоянно так высказывались, но сейчас все утихло. Мы видим, что он идет дальше, отстаивает свое.
– Какие прозвища получили Шон О’Мэлли и Мераб Двалишвили?
– До этих ребят мы пока не доходили.
«Прыгать надо, когда очень страшно»
– Ильяс Хамзин рассказывал про большой опыт кулачных боев, который он получил на улицах Екатеринбурга. У вас случались встречи с хулиганами?
– В детстве или в молодежном возрасте это у всех было. Куда без этого? Мы все дрались на улицах, но ничем хорошим, наверное, это не заканчивалось.
– Никто не пробовал у вас отжать телефон или украсть SonyPlayStation?
– Такого не было. В основном какие-то дворовые стычки по молодости. Ничего серьезного. Старался всегда сглаживать и избегать этих ситуаций. Хватает историй, когда кто-то занимался единоборствами, ударил или бросил человека. Как итог, летальный исход. Поэтому всегда лучше это предотвращать и избегать.
– Кулаки спортсмена – как холодное оружие.
– Да, конечно.
– Расскажите о самом трудном решении, которое вы когда-либо принимали.
– Я находился в сборной России по дзюдо. У меня была зарплата, были регалии, было все. Оставить это и условно просто уйти туда (в ММА — прим.ред.), где ты изначально ноль... В 27 лет я очень долго решался на этот шаг. Побаивался, постоянно размышлял. Как говорится, прыгать надо в тот момент, когда очень страшно. Поэтому я решил сделать так. Много не думал. Ну и все так получилось.
– На какой поступок вам не хватило смелости?
– Что-то такого грандиозного в жизни, наверное, не было. Всегда если встает какой-то серьезный вопрос, я предпочитаю его решить и закрыть.
«Были мысли оставить спорт после травмы крестов»
– Мне коллега рассказал о занимательной истории, когда вы встретили инвалида, но в Интернете я не нашел никакой информации…
– Я прооперировал колено, порвал кресты. У меня была тяжелая операция, и после нее был очень тяжелый реабилитационный период. Нога не сгибается, ее надо гнуть через силу, ломать. Процесс длился полгода, если не больше. У меня уже были мысли покинуть большой спорт, оставить это. В связи со здоровьем все тяжело дается.
Как-то выходим мы с женой из магазина. Идет человек на костылях без одной ноги. Супруга говорит: «Вот, посмотри на человека. Думаю, если бы он оказался на твоем месте, для него было бы счастьем заниматься своей ногой». В этот момент я все увидел, обдумал. Эти слова поддержали меня, и дожал реабилитацию.
– Каковы сейчас ваши гонорары?
– Адекватные, не жалуюсь. Вполне хватает.
– Спрашиваю, потому что видел вашу машину. Она вроде как стоит около 20 миллионов рублей. В иностранной лиге вряд ли такие оклады будут.
– Нет. Автомобиль куплен не с гонорара. На гонорар такой автомобиль не купишь.
– Хотели бы вы изменить прошлое, если бы могли?
– Нет, наоборот. Я считаю, что все тяжелые жизненные моменты, трудности, отношения с людьми, которые прервались, это – большой опыт. Оглядываясь назад, понимаешь, что должно было быть так и никак иначе. Постоянно со мной бывает, что вот если бы не было определенного тяжелого момента, сейчас не произошло бы вот это. Немножко анализируешь, и хочется поблагодарить Бога за все, за такой непростой путь, на котором приходится каждый раз преодолевать трудности.
– Трудности закаляют.
– Да определенно. Когда ты проходишь тяжелые времена, это очень большой плюс для будущего.
– Поражение в последнем поединке сделало вас сильнее?
– Я и так был сильный. Просто получилось так, что проиграл. Сделали небольшие выводы и двигаемся дальше. Не унываем.