Известный комментатор из Дагестана Рамазан Рабаданов комментировал схватки по вольной борьбе, бои Федора Емельяненко и Олега Тактарова, поединки шоу Epic Fighting.
В эксклюзивном интервью MMA.Metaratings.ru он рассказал:
- как начинал комментировать бои Танка Эбботта;
- как оказался в вольной борьбе;
- почему схватка Даниэля Кормье так зашла публике;
- почему Федор Емельяненко был похож на школьного учителя;
- как дрался Отар Кушанашвили;
- почему будущее единоборств в схватках два на два.
«Начинал с комментариев Танка Эбботта»
– Вас знают как известного дагестанского комментатора, который в неподражаемой манере прокомментировал борцовскую схватку Шамиля Гитинова и Даниэля Кормье. А как вы оказались в борцовском мире?
– Вольная борьба у меня началась в десятом классе в селении Уркарах. У нас был хороший тренер по вольной борьбе, который разделил класс по парам. Мне попался соперник, у которого я не мог выиграть. Он был двоечник, не мог бегать, не мог учиться, но меня клал на лопатки, сколько бы я ни старался. Я тренировался, бегал, накачивал себя физически, но, к сожалению, он легко у меня выигрывал. Тогда я понял, что, кроме усердия в вольной борьбе, нужно иметь что-то внутри: скорость, координацию. Я был отличник, а мне чего-то не хватало. После этого я бросил вольную борьбу.
– Как состоялся ваш дебют в комментировании и как прокомментировали знаменитую схватку?
– До этого я был знаменит по UFC. Помните был такой боец Танк Эбботт? Это были 1995-96 годы. Появились бои без правил. Я поехал на рынок – на «Горбушку». В ДК Горбунова возили видео и аудиокассеты со всего мира. Тогда можно было свободно все копировать, а авторских прав особо никто не защищал. Я привез бои без правил. Фрэнк Шемрок и Танк Эбботт устраивали мощные бои. Сейчас молодежи сложно понять это время, а тогда и фильм «Кровавый спорт» был в моде.
«Советский Союз развалился, телевидение не знало, что показывать, так как социализм отошел, капитализм еще не утвердился. Мы, видеопрокатчики искали, что можно было бы продавать. Ребята привезли из Америки видеокассеты UFC, но, к сожалению, на английском языке, ничего не было понятно, и я решил свой голос туда наложить. По сути, это были уличные драки, в которых люди бились до конца. Я решил их комментировать, и это был неожиданный для меня успех, затмивший фильмы со Сталлоне»
«Сайтиев был не борец, а гимнаст»
– Потом решили и с борьбой попробовать?
– Да. Решил сходить на борьбу в Хасавюрт – столицу всей мировой вольной борьбы. К тому времени я купил камеру, снял алиевский турнир, но никто его не брал. Танка Эббота брали, а свои были не нужны. Я использовал простой, колхозный комментарий. Он берет, бросает. Описывал того, кого показывали на экране, ковер, потолок, обувь, взгляды, пот, удары. Что видел, то и комментировал. На этой почве я стал популярным. Ребята сами снимали схватки и приносили мне с просьбой прокомментировать. Родители просили прокомментировать схватки их сыновей. Из Осетии обращался один отец с просьбой прокомментировать схватки его сына, чтобы его замотивировать ходить в зал. Сейчас он один из самых известных борцов вольного стиля. И вот на одном из международных турниров, проходивших у нас перед чемпионатом мира, ребята сняли схватки и принесли мне.
– Чем он запомнился?
– Вдруг американец выходит на поединок против дагестанца. Мы знали по боям Танка Эбботта, Кена и Фрэнка Шемроков, какие они боевитые. Шамиль сделал какой-то тычок. Все дагестанцы знают, что при их конкуренции, чтобы выиграть хотя бы чемпионат Махачкалы, одной техники борьбы недостаточно. Приходится и «левые» движения применять. Тот так удивился этой нечестной борьбе, что в ответ дал два удара. Я говорю: «Что это Тайсон что ли вышел?» Вот прокомментировал этот поединок и стал знаменитым. Не знаю, почему, ведь другие поединки с моими комментариями были не менее интересными. Я так понимаю, кто-то вырезал эту схватку и пустил в интернет, потому он и стал таким знаменитым.
– Этот американец Даниэль Кормье впоследствии стал чемпионом UFC в двух весовых категориях. Предполагали, что он сможет добиться такого успеха?
– Это было совершенно невероятно. Потом мои друзья сказали, что он бросил вольную борьбу, перешел в бои без правил и там имеет бешеный успех. Он такой толстяк, но очень устойчивый. Потом обратил на него внимание. Оказалось, что он техничный, умный, может разговаривать интересно. Очень рад, что в начале своей боевой карьеры он попал под мой голос.
– Кто ваши любимые борцы из прошлого и из современности?
«Обычные борцы, которые имели технику и своим упорством научились что-то зарабатывать, мне были не очень интересны. Мне были интересны те, кто достигал чего-то, не имея особых данных, как Бувайсар Сайтиев. Это гимнаст, а не борец. У него очень высокий центр тяжести, а природных борцов потому сдвинуть невозможно, что центр тяжести очень низкий. Он меня очень интересовал. Очень упорный был хасавюртовский борец Мавлет Батиров. Интересен был Курамагомед Курамагомедов, который впервые стал чемпионом мира в тяжелом весе в Красноярске. До него дагестанцы в тяжах не побеждали. В партере он умел делать один только накат, но этим приемом убивал всех. Его тогда комментировал. Мой голос всегда привлекали особенности, а в случае рядовых борцов было достаточно сообщить, с кем он встречался и как прошла схватка».
«Емельяненко был как учитель начальных классов»
– Сейчас насколько внимательно следите за борьбой?
– Раньше я ездил в Осетию. Они же очень достойные соперники и болельщики там очень интересные. Сами борцы также знали меня. Я находил хорошую точку и оттуда улавливал их взгляды и броски. Я же оператор.
«В 2009 году после чемпионата России в Казани я понял, что там не все чисто. Человеку 20 лет, ему делают 18, тренер, чтобы пропустить одного, пускает на него другого, чтобы его специально травмировать. Какие-то неспортивные вещи я увидел на чемпионате России. Раньше тоже слышал об этом, но затем увидел своими глазами, что в спорте могут быть нечестные чемпионы, потому что за кулисами творится не то, что хотелось бы. Я разочаровался и бросил вольную борьбу. 15 лет ей не интересуюсь. Слежу за результатами, иногда езжу в Хасавюрт со своим другом, чтобы увидеть какого-нибудь неординарного борца, но не более того. Реально большого интереса нет»
– Вы также комментировали серию боев Федора Емельяненко в PRIDE. Как к этому пришли?
– Федор не был первым, кого я так любовно комментировал. Первым был Олег Тактаров, который победил Танка Эбботта в 17-минутном поединке, заставив его бить рукой об пол. Со школьной скамьи мы воспитаны на русской культуре и во всех делах мы видим два полюса: русские и остальной мир. Наполеона кто побил? Гитлера кто побил? Османскую империю кто успокоил? Шведского короля кто успокоил? Для нас огромная величина – русская культура, а в боях никого серьезного не было. И собственного спорта у нас не было. У японцев – дзюдо, у корейцев – тхэквондо, у кого-то – борьба на поясах, у бразильцев – джиу-джитсу. Но тут выяснилось, что у нас есть самбо и Олег Тактаров является его представителем. Основателем его был Василий Ощепков, который учил солдат Красной армии еще во время гражданской войны. Благодаря самбо, появились наши ребята.
– Какое впечатление на вас произвели Тактаров и Емельяненко?
«У Тактарова быковатый уличный характер, а тут вдруг появился совершенно мягкий человек, как учитель начальных классов: спокойный, тихий, никого не ругает, ни в кого не плюется, но вдруг на ринге сметает всех. Это был Федор Емельяненко, тоже воспитанник школы самбо. Выяснилось, что мастера каратэ, кикбоксинга, дзюдо, тайского бокса стелются перед Емельяненко штабелями»
Мой друг Абдулманап Нурмагомедов работал тогда тренером, и я предложил посмотреть на этого Емельяненко. В ближайшее время он приезжал в Дагестан на крупный турнир по боевому самбо. Мы подготовили нашего дагестанского бойца Ибрагима Магомедова, чтобы он у него выиграл. Мэр города Махачкалы выставил автомобиль – белую «семерку». Наша дагестанская надежда, побеждавшая в Америке и различных других местах, – Ибрагим также был отлично готов. От его удара качались все. Мы думали он пробьет этим ударом Емельяненко, и тот не встанет. Емельяненко же так завязал его, что практически лишил коронного удара. Он бросал его, но не давал бить и даже размахнуться. Я подумал: «Что это за человек!» Тогда я решил собрать все его бои и прокомментировать. Когда человек с любовью относится к своему герою, и комментарии получаются достойные. Не жалею, что его прокомментировал, и рад, что, благодаря моим комментариям, еще больше людей полюбили Федора Емельяненко.
«Нурмагомедов был директором колхоза»
– Вы уже в то время были знакомы с Абдулманапом Нурмагомедовым. Как познакомились с его школой и сыном?
– Когда распался Советский Союз, его назначили директором колхоза. Все колхозы развалились, а у него – нет. Он не разрушил хозяйство. На этой почве мы познакомились. Когда я узнал, что он тренер, я спросил, где он стал тренером. Ответил, что на Украине. Он сам там жил, его брат и Хабиб там же начинал. Когда маленький Хабиб занимался в Махачкале, я присматривался к борцам и пытался по каким-то предварительным данным обнаружить, как человек настроен к бою. Кто-то боялся, кто-то был напряжен, а у Хабиба был такой хищный взгляд. Он еще путался под ногами среди старших, но был настолько упорным и решительным, что вырос сильным бойцом. У Абдулманапа на первом месте стояло воспитание: уважение к сопернику, достойное поведение, а в итоге самым скандальным получился его собственный сын, а остальные были более-менее спокойными. У нас в Дагестане не принято даже грубо разговаривать, а когда задевали Хабиба, он спуску не давал.
– Вы комментировали видео с воспитанниками Абдулманапа?
– Да, он принес мне кассеты своих пацанов с Назиром Мамедалиевым и попросил их прокомментировать так, чтобы ими гордились. У меня дома до утра мы сидели и варили картошку с сыром и обсуждали, что такое бросок, что такое кимоно, почему в самбо не кимоно, а куртка, и как ее называть. Я предложил назвать «самбеткой».Мы были на этапе становления. Так началось наше знакомство, которое продолжилось до конца его жизни.
– Как отнеслись к уходу Хабиба из боев и к тому, что его наследником в легком весе UFC стал Ислам Махачев?
– Мне еще тогда говорил Абдулманап, что, когда уйдет Хабиб, его место займет Махачев. В моем понимании, спорт – это инструмент достижения какой-то побочной жизненной цели в морально-тактическом или другом отношении. Если человек ничего не производит для человечества, как любой спортсмен, поэтому добившись успеха, он должен переключиться на какую-то другую цель, что и сделал Хабиб, чтобы оставить от себя память в другой стезе. Считаю, он поступил правильно.
– Как вы относитесь к росту популярности поп-ММА и трэш-току?
– Когда человек употребляет наркотики, начинает с мелкой дозы. Никто этого не замечает, и организм справляется, но когда уже накручивается, надо больше эмоций и заряжать себя дополнительно. Сейчас спорт переходит на ту стадию, когда требуется больше трэша и унижения. Мы понимаем, что они делают это ради денег и привлечения зрителя. Даже есть интерес, чем он его возьмет, как разозлит? Сумеет ли после такого трэш-тока он сохранить самообладание? Надо относиться к этому как к обычному спорту. Война от этого не начнется, никто не умрет. Большая часть людей, которая не любит спокойные виды спорта, может найти себя в этой стезе. Если этим они привлекают больше людей и вызывают у них интерес, пусть это будет. Ничего страшного для организма и общественной морали в этом не вижу.
«Отара считали алкашом, а его дыхалки хватило для боя»
– Какое впечатление оставил ваш опыт работы в промоушене Epic Fighting, и услышим ли вас в будущем?
– Когда мне предложили комментировать поединки людей, которые никогда бы не поднялись на ринг, на которых бойцовское общество никогда не обратило бы внимание, потому что у них нет ударов и техники, но у них есть бесценное для человека качество – простота и прямолинейность. Но у них нет за пазухой камня и хитрости, а это первозданная природой чистота, которая сохранилась только на этом уровне жизни. Стоит их поднять на сцену, показать красоту их отношений, привлечь к ним внимание общества, как к самым великим бойцам, и отношение изменится. У меня появился интерес их комментировать, и тут же удалось привлечь к ним внимание.
– Какое впечатление у вас оставил бой Никиты Джигурды и Отара Кушанашвили?
– Эти люди из той среды, где за словом в карман не лезут. Вы считаете, что кто много говорит – мало машет, а интерес организаторов был заставить их и много говорить, и много махать. Вышло неплохо, и Отар оказался храбрецом не последнего десятка, а Джигурда тоже не включал заднюю. Он очень симпатичный и хороший парень. Отара считали алкашом и пьяницей, но в нужный момент он сумел за себя постоять и, в меру своей дыхалки, оказался крепким парнем и храбрецом. Я рад, что они не опозорились, а показали себя, как достойные соперники.
– Какой из поединков вам было бы интересно увидеть в мире поп-ММА и в мире настоящих профессионалов?
– Считаю, должен быть какой-то скачок в развитии. Вольная борьба уже теряет к себе интерес. На трибунах уже мало людей. Поп-ММА тоже теряет к себе интерес. Какой-то человек должен подать идею и внести туда какую-то креативную мысль в правила, итоги или сам турнир. Пока что я вижу застой. Для молодежи интересно, кто кого ударил, оскорбил или нарушил какую-то линию поведения на эмоциях, но нужно что-то новое. Как стало новинкой, когда подняли людей с социального низу, которые думали только о том, как накормить свой живот и выпить и не думали о будущем. Что будет новинкой сейчас? Я вижу, что Амиран Сардаров тоже в творческом тупике, Толя Сульянов тоже в тупике. Все, кто смотрят это интервью, должны нам подсказать, чем бы сейчас увлечь людей, чтобы такое внести, может какую-то роботизированную технологию. Люди накачаны, готовы биться и выйти на ринг, терпеть боль и наносить ее другому. Но как их занять, чтобы нам было интересно?
– UFC сейчас тоже в кризисе?
– Да, Дана Уайт должен обратиться к креативным блогерам, чтобы помогли ему. Чем можно разнообразить эти поединки? К ним теряется интерес.
«Бои двое на двое – это будущее»
– Пока вы говорили насчет разнообразия, я подумал о поединках два на два как в рестлинге. Как вам идея?
– Это очень интересно и креативно. Интересно, если один отключится, то двое смогут выиграть у одного. В этом случае, правила не определены, тактика не определена. Может быть, вдвоем проще быстро напасть на одного, а второго оставить, потом быстро развернуться. Пока здесь маршрут к победе не определен. Но это очень интересно. Можно делать и три на три, и семейные дуэты выпускать на ринг, и семьи с детьми. Ну это уже случайная идея, а бои два на два имеют перспективу, потому что они непредсказуемы. Даже если оба они сильные спортсмены, а другие двое – обычные таксисты, при хорошей тактике они могут выиграть. Два человека против одного – это непредсказуемая концовка и ход самого поединка. Это интересно.
– Вы также комментировали футбольные матчи. Сейчас следите за матчами махачкалинского «Динамо» и ждете его возвращения в элитный дивизион?
– Футбол не смотрю. Несколько раз ребята просили комментировать меня местные матчи, я их смотрел, но в мире появилось столько развлечений, появляются визуальные средства для отдыха и развития. Все это в отношении будущего футбола не имеет значения. Для России внутренний футбол не имеет значения, так как все россияне – единоличники и несут груз невзгод на своих плечах. Сами строим дом, сами делаем работу. В одиночных проектах все лучше. Гагарин первый взлетел в космос, подводную лодку одиночно запустили, эти одиночные стремления к успеху не приведут. Футбол – коллективная игра. Если тебе никто пас не даст, гол, стоя у ворот, ты не забьешь. Если ввести в футбол правила, что на поле будут все одиночки, Россия будет уничтожать весь мир. Но таких правил тоже нельзя придумать. Это коллективная игра с обороной и нападением, где играет большую роль тренер, а для нас тренер никакой роли не играет, потому что каждый – боец-одиночка.
– Вы это говорите как борец, представитель индивидуального вида спорта?
– Мы – дагестанцы в основном сильны, как индивидуалы, но я бы хотел сказать, что и русские тоже рано покидают семьи и выживают в одиночном плавании. Если касаться спорта, то и лучших спортсменов покупали, но не добивались таких успехов, как французы или испанцы. Здесь мы одиночки. Думаю, это касается всей России, но это, может быть, не болезнь, а самое сильное жизненное преимущество. Которое у нас наступает.
– Какие пожелания дадите нам и нашим подписчикам?
– Сейчас мир идет в непонятном направлении. Никогда в истории не было такого, как сейчас. Все шитые, одетые, обутые, кушать хватает, одежда дешевая, все есть, но мы до сих пор не определились, кто будет полюсом на этой Земле. Один – понятно, Россия со своей историей, ресурсами и желанием, второй – Запад, третий – Китай, который пока не заявил о себе. В этом противостоянии наш спорт будут гасить, нам надо больше думать об интеллектуальном противостоянии против всего внешнего мира. Когда мы выиграем, спорт, возможно, будет снова прогрессировать, а пока у людей и к Олимпиаде интереса не будет. У людей без полярности нет интереса, и нам надо ждать, чтобы наше противостояние закончилось каким-то итогом на Украине и в мире, а пока будем ждать и следить за нашими политиками.
