Артур Арутюнян — основатель и главное лицо одного из крупнейших российских ПОП-мма промоушенов. Каждый выпуск «Нашего Дела» набирает в YouTube среднем по полтора миллиона просмотров, а некоторые его бои обсуждаются даже за рубежом.
Из интервью с Артуром мы узнали:
— Как выглядит путь от официанта до владельца ММА-промоушна;
— Сколько денег нужно для организации своего турнира;
— Как в «Нашем Деле» появился Артем Тарасов;
— В чем заключаются точки роста современных поп-ММА;
— Почему Артур мечтает выйти в клетку.
Все это и многое другое – в эксклюзивном интервью Metaratings.
— Артур, ты руководитель одного из наиболее известных поп-ММА промоушнов в стране. Раньше ты выполнял в основном внутреннюю, закадровую работу, а сейчас стал в буквальном смысле лицом крупной организации. Как это ощущается внутренне?
— Я очень доволен, даже счастлив, ведь меня долгое время не брали на работу в кадр. Я много где пытался, но в итоге пришлось своими руками, скажем так, сооружать себе рабочее место.
Не могу сказать, что у меня как-то сильно поменялась жизнь. Я выполняю, по сути, все ту же работу, что и раньше, но в десятикратном размере, и ко всему этому добавилось еще множество новых задач. А так — я доволен.
— Считаешь ли ты, что «Наше Дело» входит в тройку лучших поп-ММА промоушенов страны?
— Да, конечно. Могу даже назвать эту тройку: мы, «Hardcore», «Top Dog». Следом идут все остальные.
«...и тогда я понял — да, я хочу это делать»
— Откуда возник твой интерес к единоборствам? Может, это началось еще в детстве, на улицах?
— Знаешь, нет, я особо-то и драться никогда не любил, единоборствами тоже серьезно не занимался. Мое подростковое время было скорее, признаюсь, распутным. (Смеется.) А вообще в бои я попал через Амирана (прим. автора: Амиран Сардаров —известный видеоблогер, автор YouTube-канала «Дневник Хача») — я работал на его «Битве за Хайп», принимал непосредственное участие в разработке этого проекта, стоял у его истоков, можно сказать. Именно тогда мне и полюбились бои. Но вообще я фанат футбола.
— А каким был твой путь до «Битвы за Хайп»?
— Слушай, вообще (по специальности) я журналист-редактор — куда устроился, ту работу и выполняю. За свою карьеру я работал и на политических, и на социальных ток-шоу, делал программы про колдунов, про ведьм, чего только не было… Смысл везде один — приходишь, изучаешь свою работу и делаешь. Но попав на «Битву за Хайп» я испытал просто нереальную энергетику — общение с бойцами, нахождение у клетки… Весь этот эмоциональный накал сильно отразился на мне, и тогда я понял — да, я хочу это делать.
«Я действительно думаю, что это такая ”американская мечта”»
— В одном из интервью ты рассказывал, что во время учебы в институте тебе приходилось работать автомойщиком, менеджером и кладовщиком, и что даже после выпуска ты еще какое-то время работал официантом. Расскажи, пожалуйста, как выглядит путь человека, который в 20 работает официантом, а в свои 30 становится лицом топового ММА-промоушена?
— Ну, вообще мне сейчас 34. В тридцать я еще работал на «Первом канале» или на «РЕН ТВ», точно не помню… Слушай, я действительно думаю, что это такая «американская мечта» — когда я только начинал, мне многие из моего окружения говорили, мол, у тебя ничего не получится, в России такого не бывает — ты не найдешь деньги, ты не найдешь ресурсы, и вообще кто ты такой, чтобы быть ведущим, и так далее…Но, наверное, именно эти слова и «подзаряжают», ведь все нашлось, и все получилось, и все еще получается! При этом я всегда держу в голове, что если даже немножко дать слабину, если закинуть ноги на стол и позволить себе поваляться на диване, то все может просто уйти.
По поводу мойки и всего остального — ты знаешь, я не вижу в этом ничего зазорного. Думаю, многие из нас работали на самых разных работах, и даже сейчас, если у меня все будет очень плохо, я пойду хоть на телевидение, хоть кладовщиком, да даже на мойку! Все это неважно. Главное — зарабатывать деньги и приносить их в семью. Да, в 26 лет, с высшим образованием я работал кладовщиком, было и такое время — просто не брали на работу. Затем, по счастливой случайности, через моего друга я попал младшим редактором на «Первый канал», ну а там все пошло-поехало…
— Какие впечатления у тебя остались от работы на «Первом»?
— Могу сказать, что я обожал эту работу. У нас был замечательный коллектив, это был один из лучших «телевизионных» коллективов, где мне доводилось работать. До сих пор вспоминаю с теплотой, дружу со многими ребятами оттуда.
«С первого выпуска я надеялся собрать пять миллионов просмотров, а в итоге еле-еле набрал миллион»
— Представим, что я хочу организовать успешный локальный поп-ММА турнир — такой, чтобы собрал как минимум миллион просмотров. Что мне для этого необходимо?
— Деньги и понимание того, как ты соберешь этот миллион просмотров. Просто снять бои может любой, а для того, чтобы достигнуть своей цели, нужен конкретный алгоритм. У меня этот алгоритм был, но он сработал совсем не так, как я планировал. (Смеется.) Я надеялся прямо с первого выпуска собрать 5 миллионов, и очень сильно нервничал, когда вместо этих пяти первый выпуск еле-еле собрал миллион. Но учитывая, что мы не вкладывали вообще никаких денег ни в рекламу, ни в пиар, я понял, что это очень хороший результат, и от этого результата мы начали, так сказать, плясать дальше.
— Правильно ли я понимаю, что над «Нашим Делом» работает часть команды из «Битвы за Хайп»?
— Да, некоторые ребята оттуда: режиссер-постановщик, вся операторская группа, СММщик, дизайнер… В общем, многие.
— Финансовые ресурсы «Нашего Дела» — это частные инвестиции?
— Да, это мои партнеры, мои друзья. Они довольны, теперь мы работаем вместе.
— Много ли было стартовых вложений?
— Около трех миллионов рублей. Техника, зарплаты, организация съемок, гонорары бойцам — это дорогого стоит.
«Я весь нервничаю и потею, а Тема ходит за мной и говорит, мол, все нормально, братан, у тебя все получается, все отлично!»
— Как в жизни «Нашего Дела» появился Артем Тарасов?
— Артем Тарасов…(Смеется.) Изначально я думал, что буду вести шоу сам, так как я хотел продвигать свое лицо. Но вот однажды я еду в метро, мне звонит Тема и говорит, мол, слушай, у тебя там турнир через три дня — ты не против, если я приеду поснимать бэкстейдж, пообщаться с бойцами? Я ему и ответил, что конечно, приезжай, я только за. Доехал до дома, перезвонил ему и предложил вести со мной шоу — и он не отказался, деньги он за это не берет…
Я вообще хочу сказать, что очень благодарен этому человеку — он всегда меня поддерживал. Помню, первый турнир — мы заходим в клетку, у меня мандраж, я весь нервничаю и потею, а Тема ходит за мной и говорит, мол, все нормально, братан, у тебя все получается, все отлично! Да и сейчас он оказывает мне просто колоссальную поддержку — все таки у Артема много связей в России не только в YouTube-сфере, но и в ММА-сегменте в принципе.
«Наступит такой момент, когда я сам выйду в клетку»
— Кстати, занимаешься ли ты сам какими-то единоборствами? Или, может быть, просто фитнесом?
— Могу сказать только про кунг-фу, которым я занимался в далеком детстве. Тогда я еще жил с Смоленской области и там ходил к учителю Сергею Николаевичу Парепко — он сейчас вице-президент Федерации Шоу-Дао России. А фитнесом я стал заниматься после того, как мы запустили проект. Я понял, что нужно переставать пить-курить, надо как-то держать себя в форме — я все-таки ведущий, организатор спортивного промоушна, мне надо быть «в порядке». Я купил себе шорты, перчатки и бинты, но они пока что так и лежат запакованными. (Смеется.)
Если честно, я мечтаю, что наступит такой момент, когда я сам выйду в клетку. Вот правда, мне очень хочется! Я смотрю на бойцов, которые выходят — кто воздает руки вверх, кто крестится… И я завидую этим ребятам, потому что они переживают колоссальные эмоции, и я тоже хочу это ощутить. Когда-нибудь я это сделаю!
— Чисто в теории, с кем ты бы хотел разделить октагон?
— Никогда не думал об этом, честно. Ну, хотелось бы, чтобы это был человек примерно моего уровня. Может, чуть повыше, чтобы было поинтереснее.
А о конкретном человеке я никогда не думал. Представлял лишь, что выйду и принесу кучу просмотров своему каналу! (Смеется.)
— Насколько я знаю, вы только что запустили Гран-при в трех весовых категориях. Расскажи, пожалуйста, о нем поподробнее.
— Изначально я был против идеи Гран-при — я хотел просто устраивать зрелищные бои, но мы с моей командой посовещались и пришли к выводу, что у шоу должна быть какая-то сезонность, какой-то конец, боец должен к чему-то идти. Так мы и пришли к этой идее — по-моему мощная штука: три весовых категории, три пояса! Примерно в августе-сентябре у нас уже будут крутые чемпионы.
— Правильно ли я понял, что вы разыгрываете квартиру?
— Все верно, между трех чемпионов будет разыграна квартира в Москве. Остальные два получат полмиллиона (рублей), а те, кто проиграют в чемпионском бою — сто тысяч.
«С присутствием в октагоне какой-нибудь неординарной личности сразу приходят просмотры»
— Понятно, что сейчас всем в первую очередь интересны поединки а-ля Емельяненко - Джиган. Планируете ли вы следовать тенденции громких, хайповых поединков?
— Когда мы устраиваем подобные поединки, наши зрители сильно возмущаются — мол, зачем вы зовете этих блогеров, мы хотим смотреть на настоящих бойцов. Но когда в клетку выходят эти самые настоящие бойцы, выпуск с трудом набирает миллион, в то время как с присутствием в октагоне какой-нибудь неординарной личности сразу приходят просмотры. Возьми, например, бой «Гриши Полное ТВ» и Дарины Маздюк (прим. автора: в конце 2020 года «Наше Дело» организовали поединок 240-килограммового блоггера Григория Чистякова и девушки-бойца ММА Дарины Маздюк). Я хоть и жалею, что мы организовали этот бой, но эта история дошла до Америки, а Дарину вообще недавно подписали в Bellator.
— То есть, вы хотите продолжать устраивать подобные бои?
— Да, я хочу этим заниматься, но здесь нужно сделать оговорку — я противник того, чтобы завышать гонорары как бойцам, так и звездам.
Я понимаю, что артисты, блоггеры и музыканты — не бойцы ММА, и по этой причине они хотят больших гонораров, но я больше ценю, когда люди приходят именно подраться, а не заработать. Как рэпер Чипинкос, например — да, его гонорары больше, чем у остальных бойцов, он получает хорошие деньги, но по человеку я вижу, что он приходит биться, а не за деньгами.
— А как вообще рэперы типа Чипинкоса и ДиМасты оказались в «Нашем Деле»?
— Чипинкос однажды просто пришел к нам в студию, как гость. Он посмотрел на все вокруг, мы пообщались, сделали ему предложение, и он согласился. И все, пошло-поехало: еще один рэпер подтянулся — ДиМаста, потом еще Дядя Джи Ай… Знаешь, ведь для артиста выйти в клетку — это большой подвиг, это выход из зоны комфорта. Возьми того же Чипинкоса — он целый день сидит за компьютером, пишет музыку, читает рэп, а потом решает выйти в клетку! Я считаю, что это очень круто. Думаю, его бои именно поэтому отличаются такой зрелищностью.
— Говоря о деньгах, интересно было бы узнать вот что — эксклюзивные ли контракты у бойцов?
— Эксклюзивные, но не у всех — у тех, кто нам интересен. Эксклюзивные они относительно ММА, сроком на 3 года.
— А как устроена система гонораров бойцам?
— Есть бойцы, которым хватает провести два-три боя, чтобы стать настоящими звездами. В таких случаях мне, как организатору, хочется мотивировать бойца, и я повышаю гонорар. А есть бойцы, которые проводят и по десять боев, и все равно о них никто не знает. Недавно у нас появился новый «персонаж» — Юра Берченко. Он провел всего лишь один бой, но уже «растет». Да, он неординарная личность, но в плане медиа у него все очень даже неплохо получается.
— Расскажи, пожалуйста о самой нижней и самой верхней планке гонораров.
— Что касается нижней, то некоторые бойцы у нас вообще дерутся бесплатно. Затем идет 20+20 (прим. автора: сумма за выход на бой и за победу). Те, кто дерутся в Гран-при получают 30+30, чемпион получает полмиллиона, второе место — сто тысяч. Что касается рейтинговых боев, то тут разница в гонорарах просто огромна: кто-то может получить сто тысяч, а кто-то 500. Недавно вообще сорвался бой с гонораром в миллион рублей, притом не по моей вине.
— Это был кто-то из очень известных бойцов?
— Зелимхан Пулеметчик. Имя соперника раскрыть не могу, это было бы не совсем корректно с моей стороны.
— «Наше дело» переводится на итальянский как «Cosa Nostra». Правильно ли я понимаю, что здесь прослеживается четкая связь армяне-итальянцы?
— (Смеется.) Все так, я помешан на всем итальянском — на «Крестном Отце», всех этих делах.
«Общение с бойцами — моя необходимость»
— Какие еще варианты обсуждались на этапе формирования нейминга?
— Я хотел назвать шоу «Ультиматум» или «Естественный отбой», но потом «Наше Дело», «Cosa Nostra» — и все, вопрос был снят. К тому же, знаешь, я из своего промоушна на самом деле пытаюсь сделать семью. Мы с бойцами — одна большая семья. Я с ними всегда на связи, по любому вопросу. Это бывает непросто, но я не могу отказать человеку, с которым я знаком и с которым веду дела. Что я, трубку не возьму, что ли, или не отвечу на сообщение?
Я, бывает, когда есть свободная минутка, сам позвоню — спрошу, как дела, все ли в порядке, пообщаемся за семью, за все дела. Наверное, общение с бойцами — это моя необходимость. Это началось еще с «Битвы за Хайп», когда я начал очень хорошо общаться с бойцами, дружить с ними. Это сильно помогло мне в дальнейшей работе.
— В чем уникальность «Нашего Дела» с точки зрения бизнеса?
— Я думаю, что добиться таких результатов без больших вложений — это дорогого стоит. То есть, имея какое-то серьезное стабильное инвестирование, мы бы могли из проекта создать что-то запредельное. А сейчас — без вложений, своими усилиями. Я из самой обычной семьи, не миллионер, и у меня не было какого-то серьезного капитала, когда мы только начинали. Можно сказать просто скинулись, и «поехало»!
— В чем для вас заключаются точки роста?
— Прямой эфир. Уже 16-17 мая сможете увидеть нас в прямом эфире. Слушай, я вообще считаю, что если кто-то в поп-ММА хочет развиваться, то ему нужно становиться профессиональным. Просто необходимо переступить этот барьер — там, в профессионалах, крутятся уже совсем другие деньги, начинается другая работа. Так что если мы останемся на том же месте, то мы не увидим никакого развития.
«Интересно понимать, за кого ты болеешь»
— Временами к поп-ММА относятся как к своеобразному аналогу «Дома-2» от мира профессиональных ММА. Что ты об этом думаешь?
— Думаю, что мы просто делаем разные вещи. Если профессиональные ММА больше заточены под прямые эфиры, под зрителей, продажу билетов, то мы заточены под другое — качественный, классный контент с «персонализацией» бойца. То есть, я смотрю какой-нибудь профессиональный промоушн и вообще не понимаю, кто эти люди, и даже организаторы промоушна не отвечают на этот вопрос. Поэтому в «Нашем Деле» я очень большой упор сделал на то, чтобы «персонализировать» каждого из бойцов, ведь интересно понимать, за кого ты болеешь: какой у человека характер, хороший ли он, плохой ли, как он поступил в такой ситуации, как он поступит в другой… А затем, когда он выходит в клетку, наступает та самая развязка — конфликта личностей или конфликта интересов: черный-белый, борец-ударник, ну и так далее.
— Какие трудности могут возникнуть на пути перехода в «профессионалы»?
— Я хотел заметить, что у нас нет такой цели — стать профессиональным промоушном, ведь при желании мы бы и завтра могли это сделать. Мы просто хотим продолжать эволюционировать, и таким образом мы рано или поздно придем туда (в профессионалы). А пока что мы продолжаем делать свое дело, наше дело. (Смеется.)
— Бой мечты Артура Арутюняна?
— Конечно, это находится где-то в моих мечтах, но мне очень хотелось бы посмотреть, как другу другу бьют морды политики. Я бы очень хотел, чтобы президенты враждующих стран вышли и подрались! Фамилий называть не буду, но есть у меня одна парочка на примете. (Смеется.)
