mma.metaratings.ru продолжает цикл «Лучшие бои в истории бокса». Сегодня речь пойдет о легендарном поединке Томми Бернса и Джека Джонсона, который состоялся в далеком 1908 году и навсегда вписал себя в историю мирового бокса.
Этот бой состоялся больше ста лет тому назад – на следующий день после Рождества 26 декабря 1908 года в Сиднее, Австралия, между, как это ни странно, коренным американцем из Техаса Джеком Джонсоном и не менее коренным канадцем из провинции Онтарио Томми Бернсом.
Почему странно? Потому что тогда люди просто так почти не ездили по миру. До первых в мире оплачиваемых отпусков было еще три десятка лет и кровавая бойня на всю старую Европу. Выходные дни, когда они все-таки у них наступали, люди проводили не то, что рядом с домом, а непосредственно дома. Любопытство было у них не в чести. Тем более, когда человек родился, скажем, в таком городе, как Нью-Йорк.
Если он в нем рождался, то он в нем и умирал где-то лет через шестьдесят, оставив после себя подпись на могильном камне: «Здесь покоится такой-то. Любящие жена и дети». Через пару лет после смерти, как правило, исчезала одна или две буквы его фамилии. Потом от жены и детей оставались «.ены и д.ти», потом исчезали и они, потому что кладбища перекапывали. И все опять начиналось сначала.
Тогдашние герои тоже жили недолго. Пришел в этот мир, спел «Прошел чуть не полмира я – С такой, как ты, не встретился-я-я И думать не додумался, что встречу я тебя-я-я…», и пора было уже уходить, как ушел в сорок лет автор этой самой, действительно, хорошей песни Алексей Фатьянов. И что от того, что «полмира» включало в себя, на самом деле, лишь эту улицу и кусок соседней? Ничего. Это действительно было полмира. Для жизни этого вполне хватало. Поющий чувствовал себя большим молодцом. Хорошо пожил. Дай Бог следующему так удастся.
Телевидения не было, и его даже представить себе было нельзя. Единственным окном в мир был местный кинотеатр, и тот был великой роскошью.
В общем, вы получили представление о том, какой это был прекрасный новый мир. И вот в этом самом мире, в далеком его уголке, в Сиднее, Австралия, под новый 1909 год произошло нечто такое, что через сто с лишним лет отзывается о себе памятью. И какой памятью! Бой за звание чемпиона мира по боксу в тяжелом весе. Чемпионом был Томми Бернс. А претендентом – Джек Джонсон. Но сначала несколько слов о том, как они дошли до жизни такой.
С Джеком Джонсоном все было ясно. Он родился в афроамериканской семье в Техасе. Был для своего времени очень рослым и здоровым. Рост обычно по разным данным гуляет от 184 до 186 см. С тех пор американцы прибавили в среднем около 15 см. Сейчас его рост составил бы где-то два метра. Отличался очень мощным телосложением. Размах рук у него превышал рост и составлял 188 см. Вес – как правило, около 88 кг. Впоследствии немного поднялся. В общем, по нынешним временам, он был где-то килограммов сто десять – сто пятнадцать. Большой парень. Очень большой.
С Томми Бернсом было еще интереснее. Во-первых, свою по-шотландски звучащую фамилию Бернс он приобрел много позже. Во-вторых, от рождения его звали Ной Бруссо. И не надо подозревать самое худшее. Хватит евреев в виде всяких там Беленьких. Кстати, евреев среди тогдашней боксерской элиты очень даже хватало. Среди них был и некто Джо Чоински, очень хороший боксер, который как-то в начале пути побил Джека Джонсона, а потом месяц сидел с ним в тюрьме (бокс тогда был не очень легален) и учил его. Благодарный Джонсон остался его другом на всю жизнь и всегда очень тепло о нем отзывался.
Но все это не имеет отношения к Ною Бруссо. По происхождению он был итальянец. По всей видимости, с юга страны. Тогда в самой Италии была отдельная статистика – для южан и для северян. Северяне, римляне, флорентинцы и тем более миланцы, считались более цивилизованными, и в Америке по обе стороны от канадской границы их толком не знали. Ной был двенадцатым из тринадцати имевшихся в семье детей. Впрочем, по всей видимости, его происхождение не играло для него никакой роли. Кстати, и внешне он был на итальянца мало похож. Какой-то среднеевропейский тип.
Впрочем, внешность Ноя была необычной, но не в том, что касалось его итальянского происхождения. Для тогдашнего мужчины он был среднего роста – 170 см, но длина его рук была 188 см. Точно такой же, как у Джека Джонсона. Такая длина рук значительно скрадывала его относительно невысокий рост. Конечно, то, что он бил руками не на своем уровне, а снизу вверх в известной степени нейтрализовывало этот эффект, но только до известной степени. Фактор длинных рук никто не отменял.
Время было дурное. Несколько человек заявляло свои претензии на чемпионский титул в тяжелом весе, с тех пор как безоговорочный чемпион мира Джеймс Джеффрис в последний раз защитил свой титул в 1904 году. Это был по-настоящему большой чемпион. Настолько большой, что мы сейчас даже затрудняемся себе это представить. (Но о нем нам еще предстоит поговорить. Немного даже в этой части).
После своего ухода с большого ринга Джеффрис оставил за собой вакуум, который никто, сколько ни старался, не мог заполнить. Один из тех, кто, по крайней мере, пытался, был Томми Бернс.
23 февраля 1906 года, победив по очкам в двадцатираундовом бою Марвина Харта, он нежданно-негаданно стал чемпионом мира в тяжелом весе. Его триумф был несколько сомнителен, так как предыдущий бой он проиграл. Но тот бой ничего не решал, и его быстро забыли. К тому же тогда были разные системы проигранных боев, и этот, по какой-то из них, считался «ненастоящим». На том и порешили.
Так, несколько неожиданно для себя, Томми Бернс стал чемпионом мира и оказался вынужден защищать свой титул.
Точнее, не совсем так. Первые почти полные два года он, по большому счету, был никому не нужен. О нем говорили, что он поставил свой титул на недостижимую высоту, но это говорилось просто так. Надо же что-то сказать. С другой стороны, претендент был, и это был еще тот самый человек, который вызывал на бой Джеймса Джеффриса, но тот тогда сквозь губу отказался, сочтя это небольшой честью для себя. Кто это был? Ну, конечно, Джек Джонсон, кто же еще?
Сейчас многие утверждают, что бой между Томми Бернсом и Джеком Джонсоном не мог состояться из-за отсутствия промоутера. Ну, конечно. Промоутер не нарисовался. На самом деле, промоутеров было пруд пруди. Другое дело, что условия они выдвигали не очень.
Нужно понимать, что тогда были совершенно другие деньги. Допустим, бой за титул в тяжелом весе обычно собирал тысяч десять долларов, и это тогда было очень много, даже представить себе такую сумму было сложно. Хорошая ежегодная зарплата в то время составляла пятьсот долларов в год. Так что это были очень хорошие деньги, однако недостаточные для того, чтобы драться за них с представителем цветного меньшинства. В другом весе – пожалуйста. Но в тяжелом весе – ни за что.
Начало этому подходу положил еще великий Джон Л. Салливан, первый официальный чемпион мира в тяжелом весе (когда завоевал его в точности неизвестно, а потерял в 1892 году). Он не прятался ни за какие увертки. Просто утверждал, что пояс чемпиона мира в тяжелом весе – это такая ценность, которая любому цветному не по карману. И многие ему верили. Очень даже верили. Запомните это. Потому что всего через несколько лет Джон Л. будет говорить совершенно другое. И опять ему поверят. Салливан был умный человек. Он первый сообразил, что время меняется, и понял, что ему предстоит измениться вместе с ним.
Так что первые полтора года Томми Бернс не то чтобы не получал достаточно выгодных предложений. Нет, получал, но они были банально недостаточно выгодными для него. Даже за удвоенный гонорар не следовало ставить на кон свой бесценный титул. А если бы сумму увеличили в три раза? А в четыре? Пока их еще не предлагали. Но ситуация быстро менялась.
К 1907 году она была принципиально другой. 2 декабря этого года, то есть почти через два года, как он завоевал титул, Томми Бернс сделал невиданное: он поехал в Ковент Гарден, Великобритания, защищать свой титул против человека со звучным именем Ганнер (Стреляющий из Пушки) Моир. Это было то еще достижение. Из прошедших с этого дня десяти поединков Ганнер «стрелял мимо» восемь раз! Его пушка оказалась никуда не годной. Оказалось она такой и против Томми. Ганнер продержался против него всего десять раундов и упал.
За 1908 год Бернс выходил на ринг еще шесть раз, и почти каждый раз в новой для себя стране: раз в Англии, раз в Ирландии, по два раза в Париже и (о, Господи) в Австралии. Богатый был выбор. И через несколько десятков лет никто ничего подобного не делал. Томми Бернс очень опередил свое время.
В Австралии его и достал Джек Джонсон, который все это время его преследовал по всему миру. Каждый раз его предложения становились все выгоднее. Пока, наконец, видный бизнесмен Хью Макинтош не сделал Томми Бернсу такое предложение, от которого тот не смог отказаться.
Он предложил Томми Бернсу 30 тысяч долларов (некоторое время ходили очень отчетливые слухи про 35 тысяч, но они, по всей видимости, не соответствуют действительности). Джонсон получал только пять тысяч. Одну шестую. Ничего! Он на все был согласен. Лишь бы подраться с чемпионом. Бернс всеми правдами и неправдами добивался для себя еще каких-то преимуществ, Джонсон, стиснув зубы, пошел и на это. Все было подчинено окончательному результату.
Итак, как уже говорилось, бой состоялся 26 декабря 1908 года. Как всегда, будущее подкралось незаметно. Люди еще не понимали, что отправятся спать в одном мире, а проснуться им предстоит в другом. Совсем другом.
Бой начался вяло. Он был совсем не похож на бравый бой Томми Бернса, который еще совсем недавно проводил спарринг с Элом Кауфманом. В том тренировочном бою Кауфман, кстати, совсем неплохой боксер, легко падал от правой руки Томми Бернса и очень тяжело поднимался. Бернс в отсутствии Джонсона смотрелся настоящим молодцом.
Но здесь было иначе. Джонсон ходил из угла в угол, без устали бил Бернса и улыбался зрителям, как Золушка. Казалось, он знал, что будет в этом бою делать Томми Бернс, судя по тому, как тот, в свою очередь, только подходил к нему с ударом. Он все видел заранее, и необычайно длинные руки Бернса были для него абсолютно предсказуемы.
Когда Джонсон улыбаться перестал, он с неожиданно прорезавшейся в нем лютой жесткостью ударил правой рукой, и Томми Бернса аж захолонуло. Он погрузился в канаты, но Джонсон почему-то вместо того, чтобы добить его, неожиданно отступил и продолжил валять дурака. Он не спешил.
На последних секундах первого раунда Джонсон мощно пробил левый боковой, Бернса опять закачало, а он попрощался с ним на время паузы между раундами. Нет, это был не бой. Даже не учебный спарринг, это было просто избиение. Самое главное, что Бернс работал, как мог. Он действительно был хорошим боксером, но ничего не помогало.
Со второго раунда Бернс смотрелся на ринге жалким слепым котенком. Как потом много раз говорили, он не выиграл ни одной минуты ни одного раунда. Джонсон наносил удары не в полную силу и еще спрашивал, имитируя участливый голос негра с плантации: «Ну что, мистер Бернс, как мы себя чувствуем? Может, сделаете что-нибудь, а то вы мне так ничего и не показали до сих пор».
Впрочем, это была не единственная его «пластинка». Временами Джонсон начинал говорить каким-то причитающим бабьим голосом с отчетливыми женскими интонациями: «Бедный маленький Томми! Бедный Томми! Ничего не получается, да? Ну, иди сюда, маленький, я тебя научу».
Временами он пугал измученного в хлам Бернса ложными выпадами, за которыми следовали не атаки, а очередные издевательства. Заканчивая раунд, он прощался с Томми словами: «Всего доброго, мистер Бернс. До встречи». Он мог закончить этот бой давным-давно, но вместо этого продолжал его. В четырнадцатом раунде, чуя, куда все идет, бой остановила полиция. Публика, кстати, была на ее стороне и на стороне Джонсона.
Так Джек Джонсон стал чемпионом мира. Томми Бернс заплатил за каждое плохое слово, которое он когда-либо сказал о Джонсоне. Позже, оборачиваясь назад на пройденный путь, Джек как-то сказал: «Бернс был единственным человеком в моей жизни, которого я по-настоящему ненавидел». Вряд ли это было так. Ненавидел он очень многих, но Бернса, видимо, больше всех.
С другой стороны, Джонсон, в общем-то, относился к нему неплохо. Он сказал: «Позвольте мне сказать несколько слов о мистере Бернсе, канадце и одном из вас. Он сделал то, что ни один другой человек никогда бы не сделал. Он дал возможность черному человеку стать чемпионом мира. Он был побит, но он был смелым».
Оба высказывания принадлежат Джонсону. Оба сказаны прилюдно. Скорее всего, он относился к Бернсу сносно, но это не исключает того, что 26 декабря 1908 года он его ненавидел. Потом – да. Может быть. Но не тогда.
Как нетрудно догадаться, долго и безнаказанно ходить чемпионом мира Джонсону не позволили. Кто такой Томми Бернс? Никто. Он и не чемпион вовсе. Есть только один чемпион. Джеймс Джеффрис! Великий и непобедимый! И здесь приходится признать, что свою некрасивую роль в его вызове на ринг сыграл наш любимый писатель Джек Лондон.
Но это уже следующая история.
